Так сразу прошу прощения. если кому-то что-то не понравится, пишите, ругайтесь.  Я буду просить прощение

Похороны

Был чудесный воскресный денек. Солнце жгло посевы душистой травы. Хардкоровые джунгли наркоты опутали обветшалый дом. Вдоль гряд посевов сломанным крестом растянулся великих размеров стол, на нем графины с вином из анемоны и разбросанно несколько аппетитных коржиков с листьями горчицы. В кроне гипертрофированного уродца резвится почетная делегация из Бакхейвена. Парочка одиноких некрофилов, хохластый тукан и молчаливый дрозд. Слабый ветерок разносит по огороду звуки оркестра. Три сумасбродные старухи бессердечно наигрывают чудовищные индустриальные биты, подергивая высохшими татуированными мышцами. Иван V нервозно пританцовывает рядышком и косится на коржики:
- Очень охеренно! Очень! Скорее плюньте мне в глаза, а то я кончу!
Несколько человек стоят у гроба. Ледяной  Эрнесто снимает звездочку с берета и прикалывает к неаполитанскому капюшону покойной, кладет в ноги револьвер с сандаловой рукоятью:
- Вот и все сестра.
Каннибал  Крисби дрожащей рукой потер лоб и заплакал слепыми глазами:
- Я привык к тебе, хоть ты и била меня, теперь никто не ответит мне, мертва…
- Помолчи старик,- маленькая Табула Раса со странной зверюшкой на руках,  подошла к изголовью, отрезала черную ветвь и вплела себе в волосы:
-Сandor, твоя совесть не хрена, не продалась, спи спокойно.
Крисби опустил голову, чтобы никто не увидел его улыбки.  «Какой я старик? Знала бы она…» . Лаврик  художник и бесконечный романтик, печально перекрестился.
Иван V вдруг секунду задумался, сверкнул белками, поморщил рожу:
- Э-э-э бумага,- оторвал кусок савана, сделал два-три прыжка в заросли травы и крикнул сквозь листву.- Я посрать! Не жрите там без меня.
- Господи, да уймите этого ублюдка,- прошипел  хорват Ivica  ,- или я набью свой желудок его ливером.
- Не горячись старик, ты же зарекся, тебе нельзя срываться, помни об этом, - Лаврик взял молоток и нагнулся к Ледяному Эрнесто.- Ну что? Пора!
- Подождем еще минутку…
- Нет…Не пришла…Жаль…
Заколачивай Лаврик.
Ivica оглянулся, вздохнул  и произнёс:
- Я уверен, не стоит торопиться.
В толпе прокатился шепот.
-У нас ещё есть время. Ледяной Эрнесто, я знаю ты покидаешь наш мир, так используй  время, побудь ещё с нами, охлади наше горе и укрась ночью небосвод. Крисби, милый Крисби,  (ничего что я говорю так, у нас так принято), ты как я вижу преданный друг для неё, ты вынес много, что решит ещё пара минут. Лаврий, а ты дописал картину? Не слушай биты старух, ты знаешь куда больше чем, эти сумасбродные старухи. Табула, девочка, у нас в Хорватии о таких как ты говорят «горящее сердечко».  Ты должна верить, вера это твоя сила, твоя жизнь. Гарри Эжен, друг мой, ты всегда рядом. Всегда готов разделить чарку за партией в кроду. Простите кого забыл, или кого ещё не узнал, но я слышу шаги.
Крисби зарыдал. Старухи перестали петь и зажгли свечки.
- Стойте…Я здесь…- она вышла из тени дерева.  Эрика  тащила за руку  упрямую заплаканную девушку.
Все тот же морозный рисунок. Только плотно прилегающее платье дополнял капюшон, а ноги завязаны в малиновые марты на толстой подошве. Эрнесто обнял ее:
- Крепись девочка.
Эрика благодарно улыбнулась Ледяному.  И подтолкнула вперёд подругу.
-Нат, не стой, ты не одна.
Нат  несла два черных лотоса. Подошла и положила ей на закрытые глаза:
- Ну что ты довольна…? Довольна…? Сandor …сукина ты дочь…? А мне то что…? Мне что теперь делать…? Я же… Как глупо…
Слёзы крупными горошинами били по щекам, ветер трепал волосы. Ivica подошёл к ней и девушка заплакала у него на груди. Хорват нежно гладил её по голове и тих о шептал на своём языке слова утешения.
Эрика не сразу сообразила, что в ее руку вкладывают бумажку. Обернулась. Это был Гарри Эжен Смит путешественник, благородно почтивший их своим присутствием  . Ужасен и невыносим был его взгляд, запрятанный за толстые линзы очков. Так смотрят малые дети, которых навсегда покидают родители, дети которые обречены и ничего сделать не могут. Грудь Гарри вдруг стала вздрагивать, он тихо проревел:
- Возьмите это, прошу вас.
Девушка развернула мятый клочок. Корявым подчерком было выведено: «…Знаешь я люблю тебя…Люблю все кто рядом с тобой…Мне очень жаль… Я знаю. Я не должна …. И возможно придёт время… …Я сожалею…Я сожалею…Я сожалею…Я буду там ждать вашего зова…Я смогу защитить вас …Я не знаю куда отправляюсь…Я просто не могу здесь больше оставаться , пока не могу… Прости…Мир…Любовь…Сострадание…Навсегда.. Навечно… Ваша Сandor …»

Какое-то время невозможно было понять, что делается в зарослях. От туда летели ошметки травы и звуки раздавленной хлебной корки. Потом из кустов выпрыгнул Иван V, разогнался, уцепился за петлю, что осталась после дядюшки, прокатился и спрыгнул, угодив старухе на голову:
- Блять, ну скоро вы там? Кидайте же скорее в яму труп это жалкой твари, я жрать хочу!
Затянулась нервная секунда.
- Тысяча чертей,- Табула вырвала из карманов по гану – Эрика, позволь я пристрелю его, мои пули будут весьма кстати в его тухлой голове,- по лицу девочки скользнула едва заметная улыбка, а зверёк нетерпеливо заёрзал на руках.
- Зачем…оставь…теперь уже все равно…,- она посмотрела на девочку -…Табула...? Тебя зовут Табула…? Иди-ка сюда…,- она присела на корточки и поглядела ей в глаза.- Как странно…такие же…. Сandor …ах ты лиса…
- Что?
-Ничего особенного, я думала ты Никто , а вот какая, настоящая.
Солнце катилось к закату. Костёр согревал их. Девушка в тёмном с белым цветком в волосах , жестом показала своим охранникам на начинающее уменьшаться пламя. Они вернулись через несколько минут. Костёр вспыхнул с новой силой, осветив лица всех кто был , и только Иван V,  уже мирно храпел на столом среди объедков.
Впереди ночь, в ней много тайн и нет ничего страшного. И главное Рассвет. Они останутся, они будут ждать. Ожидание не будет  безответным. Сandor вернётся, она оставила невидимые нити-дорожки, от каждого сердца, чтобы снова зажечь их сильнее. А пока их согревает огонь, и очаровывают искры, складывающиеся в причудливые картины.

Зы: Ещё раз заранее прошу прощение. Очень торопилась, ошибки кучами-тучами, как вернусь всё исправлю и изменю с вашими пожеланиями.
Да , хоронят они , ну как бы хоронят, так она воскреснет. Это я думаю всем понятно, нужно просто перевести

Amato sacerdote
Parli con soffrono di solitudine, di consolarla, e poi si scopre che uno degli uomini cambia come un guanto, un altro decimo ragazzo ha gettato la terza c'è l'amante, il quarto generalmente in silenzio.
                                                                                                                                                                                                                                                                      Тhe best priest.

*- О честности, - говорил он, и голос его садился  и  сипел  стершейся
иглой,  не  способной  выдержать  накал  исходящей  энергии,  -   энергии,
замешанной на познании, страдании,  злости.  -  Ты  обязан  отдавать  себе
абсолютный отчет  во  всех  мотивах  своих  поступков.  В  своих  истинных
чувствах. Не бойся казаться себе чудовищем,  -  бойся  быть  им,  не  зная
этого. И не думай, что другие лучше тебя. Они такие же! Не обольщайся -  и
не обижайся.
     Тогда ты _п_о_й_м_е_ш_ь_, что в каждом человеке есть все. Все чувства
и мотивы, и святость и злодейство.*
Веллер

Вань хватит, прошу тебя

На самом деле, я сама её не очень люблю. Это вторая тема, в первой другие рассказы, с мистикой и даже с маньяком) Мне ближе мрачные вещи.