Писать нужно пока горячо. Все делать нужно, пока горячо. Потом поздно.

Я так хотела описать тишину. Тиканье часов. Шум, только тобой производимый. Смотришь в окно. Там мир как океан: бурлит, грохочет. Одеваешь свое черепашье одеяние и спускаешься по бесконечным ступеням вниз. Прячешь глаза, потому что они могут выдать. Могут кому-нибудь рассказать о том, что ты не многомудрая, уставшая жить черепаха, а маленькая девчонка, увидевшая впервые … да вот ту же черепаху. Живую, большую, что замерла прям посреди дороги.
Хотелось передать волнение при осторожном тихом стуке в дверь, когда не ждешь. Когда вообще ничего не ждешь. Просто бродишь по пустой квартире, перебираешь какие-то вещицы. Стираешь рукавом пыль мимоходом. Откуда она берется, эта пыль? И вот паутины еще. Но рукавом их противно. И пауков жалко, вдруг придавлю ненароком. Как спускается паук на своей паутине? Задней ногой направляет нить и ЛЕТИТ. Жжжик. Завис. Задумался. Может и не надо никуда? Лапками шик-шик-шик, поползли назад, вверх. Жизнь! Как я. То стрелою вниз, то тихонько привычно вверх. Где никого нет и быть не может. В свое логово. В свои дали. И вдруг этот стук. Который и не стук, а так, шуршание, «это вы, товарищ Поскребышев?». Прислушалась. ОПЯТЬ. Медленно, невыносимо медленно накатывает волна….. испуга? Предчувствия? Начинают дрожать руки. Мелко, жалко. Кто? ЗАЧЕМ? Иду открывать дверь. Не могу не открывать. Не умею. Надо преодолеть этот страх. Надо всегда все преодолевать, потому что…. Замок шелк. «Привет! Как дела?». Теперь уж я даже сказать ничего не могу, только на деревянных ногах отодвигаюсь, давая пройти. «Господи, дай мне силы! Дай мне воли прекратить эту дрожь». Так нельзя, это глупо. Каждый день миллионы людей ходят друг другу в гости, здороваются, интересуются делами. Но ведь не ко мне же!!!!

-Ты зачем?
-Да я мимо. Почти. Захотелось прийти…. дело в том, что …ты мне нравишься.

Иду, одеваю свой черепаший наряд.

-Так?
-И так тоже.
-О да!!! У меня столько мудрых советов, понимания. Говори, что тебя беспокоит? Я могу помочь. Честно, у меня это в крови. Я всегда помогаю.
-Нет. Все хорошо. И жизнь … она замечательная. И ты в ней… тоже.

Любовь? О нет! Не может быть. Нет, нет и нет. Кутаюсь в свою шубу. Нет, я слишком устала. Это все мои глаза. Где-то как-то. Предатели. Я не хочу больше любви. Может дружба? А может просто секс и разбежались? Да ради Бога. С удовольствием.

-Ну дак как насчет секса?
-Ты мне не веришь… Ты вообще никому не веришь.
-Так может тебе уйти?

Черт, зараза. Конечно, не верю. С чего мне верить-то? Первый раз вижу. А может и виделись уже, да я не помню… что-то знакомое. Близкое. Душа-душенька-душище, что ж ты ходуном ходишь? Ходуном на ходулях.

-Извини. Я просто устала. Наверно, от жизни. Не знаю. Может от людей. ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?
-Чтоб помочь.
-МНЕ? Вообще-то, это моя прерогатива. И есть ли в этом смысл? Меня устраивает все в этой жизни. В этой и в той…. Да пусть и не устраивает, что с того? … нет, не надо мне помощи. Раньше – да. Тогда надо было. А сейчас… все улеглось, пеплом засыпалось и рукавом вот иногда встряхиваю. И ЧЕМ ты мне поможешь? Заставишь поверить? Любить? КАК? Своей любовью и верой? Ведь иначе не выйдет. А я не хочу этого. Я не хочу любви. Не хочу веры. Не хочу жизни. Мне нравятся мои пауки. Мне нравится вытирать пыль рукавом. Мне нравится глазеть в окно без зависти, без тоски, без желания пробежать бесконечное количество ступеней, чтоб окунуться в этот мир, чтоб смеяться… чтоб быть счастливой…. Уходи.

Стою спиной. Слышу: поднимается, уходит. Замок щелк. Я одна. Опять. Душа-душенька-душище. Не грусти. Глазей в окно. Смотри, сколько там людей. И нет никому никакого дела… Или все таки есть? Не плачь. Все образуется, перемелется, мука будет. Или пыль. Оборачиваюсь. Бумажка на столе. «Я еще приду».

Как описать предчувствие счастья? Никак. Лучше его вообще не описывать. Лучше вообще ничего не писать. Потому что от писанины действительность начинает рябить. Она искажается, покрывается мутью, наполняется призраками, видениями, которые постепенно принимают формы самой действительности….

Писать нужно пока горячо. Потом поздно. Почти всегда поздно.

DIXI.