Оранжевые бабочки

Маршрутное такси неслось по вечернему ярко освещенному проспекту. Они сидели рядом, на двойном сидении, третьем по счету от водителя, она возле окна, он – около прохода. Пассажиров в салоне было мало, что неудивительно – немногие, думается мне, нормальные люди являются любителями прогулок в двадцатиградусный мороз в столь позднее время суток. А что насчет вот этой вот сидящей на третьем сидении пары, спросите вы? Ну… довольно часто их и правда сложно назвать нормальными.
Она сидела, прислонившись лбом к холодному стеклу и невидящим взглядом смотрела на пролетающие стремительным потоком крупные снежинки. Она видела в маленьком островке освобожденного от морозного рисунка теплыми руками стекла его отражение. Он сидел, откинув голову на мягкий валик сидения, глядя перед собой. Он наблюдал за ней исподтишка, как и она за ним, боковым зрением улавливая в оконном стекле ее отражение рядом со своим. Не поворачивая головы, он положил ладонь ей на коленку. Она, даже не оборачиваясь, спокойно и мягко накрыла своей ладонью его руку. Он перевернул кисть и сжал слегка ее руку, перебирая пальцы ласковыми массирующими движениями. Уголки ее губ едва заметно приподнялись в улыбке, взгляд потеплел. Она также стала перебирать пальцами по его ладони. Так они ехали, в полном молчании, не глядя друг на друга, обмениваясь только движениями пальцев.
- Нам, кажется, сейчас выходить, а, Танюш? – он нарушил молчание.
- Мгм. – отозвалась она и, наконец, развернулась. – Двигай давай, к выходу поближе.
Он встал и направился к выходу, покачиваясь в такт движения маршрутки, она устремилась за ним. Машина остановилась на нужной остановке, он вышел первым и подал ей руку, она совершенно привычным жестом схватилась за протянутую ладонь, словно никогда по-другому она из транспорта и не выходила, и это в наше-то печальное время полного джентльменского отсутствия… Остановка очень слабо освещалась одним единственным фонарем, закрепленном на одиноком фонарном столбе, казалось, он был таким тусклым именно от своего безнадежного одиночества. Вся остальная часть улицы, захватываемая глазом, была погружена в абсолютный беспросветный мрак.
- Как обычно. Дыра – она и есть дыра. – весело сказала она, делая пару шагов, ноги немедленно разъехались в разные стороны на толстом слое льда, но она также немедленно была подхвачена его сильными заботливыми руками.
- Осторожно, не надо тут геройствовать. – слегка улыбаясь, теплым тоном сказал он. – Я немного устал и до ближайшего травмпункта могу не донести.
Она фыркнула, смешливо посмотрев на него, улыбаясь пробормотав себе под нос абсолютно в шутку что-то вроде «Вот же паразит» и, собрав ноги, обхватила его за талию.
- Ладно, тогда идем аккуратно. – согласилась она, и они, осторожно переступая по льду, «нога в ногу» отправились с остановки. Идти было совсем недалеко, и уже через пять минут она прикладывала за секунду закоченевшей на морозе рукой к входной двери подъезда домофонный ключ. Раздался характерный звук, дверь щелкнула, и они потянули ее на себя, пулей залетая в подъезд. Поднялись на второй этаж, она дважды повернула ключ в замке и они, наконец, с облегчением ступили в теплое пространство квартиры. Она торопливо бросила на пол сумку, быстрыми движениями стащила шапку, шарф, пальто повесила на вешалку за петельку, расстегнула сапоги и, очереди взмахнув ногами, отправила их в дальний угол коридора. Сладко потянулась. Он хмыкнул, неторопливо снимая ботинки и аккуратно ставя их под своей курткой. Пока он возился с верхней одеждой и приглаживал взъерошившиеся под шапкой вихры, она успела помыть руки и поставить чайник.
- У тебя что там, реактивный двигатель? – поинтересовался он.
- Нет, пока что только советские технологии под названием «шило». – весело отвечала она, доставая с полки чашки.
- Чудик. – весело усмехнувшись, покачал головой он.
- Сам такой. – тем же тоном ответила она, правой рукой выключая чайник, левой рассыпая заварку по чашкам. – Да ты присаживайся, ну, будь как дома.
Он улыбнулся, протиснулся через кухонный столик, и когда она поставила чайник обратно на плиту, обнял ее сзади за талию. Она вздрогнула и опустила голову. Повернулась, с улыбкой посмотрела ему в глаза, положила руку ему на шею и, встав на носочки, легонько притянула к себе и поцеловала в лоб. Он проделал то же самое и прислонился лбом к ее лбу. Они простояли так какое-то время, молча улыбаясь.
- Так, давай садись, а то остынет чай. – наконец, прервала она молчание, отрываясь от него. – Надо срочно горячим зарядиться, а то заболеем.
- Окей. – не стал спорить он, усаживаясь на стул.
За чаем они мило беседовали о всякой всячине, шутили, смеялись, словом, общались в самой обычной своей манере. Когда последний глоток был допит и последнее пирожное съедено, часы показывали одиннадцать часов вечера. Они зевнули практически синхронно.
- Пойду постелю. – сказала она, вставая из-за стола и убирая чашки в раковину.
- Я тогда пока в душ схожу. – также поднимаясь, сказал он.
- Мгм, потереть тебе спинку? =) – поинтересовалась она.
- Спасибо, я сам лучше, а то будешь вся мокрая и в пене =). – пригрозил он.
- Ах вот ты как? – засмеялась она. – Ну ладно, как знаешь.
- Мгм. – кивнул он и скрылся за дверью ванной. Через секунду оттуда послышался шум воды.
Она сполоснула чашки и прошла в комнату. Достала из шкафа постельное белье, аккуратно расстелила диван, затем свою кровать. Когда он, чистенький и окончательно согревшийся, в майке и спортивках зашел в комнату, она как раз закончила заправлять одеяло в пододеяльник.
- М, вот и ты, отлично. – кивнула ему она. – Я уже тебе постелила, ложись спать.
- А ты? – поинтересовался он.
- И я лягу, как только тоже приму душ. – ответила она. -  Ложись давай.
Он удобно растянулся на диване и она накрыла его одеялом, подоткнула уголки и присела на край.
- Спокойной ночи =). – сказала она, наклонилась и чмокнула его в щеку.
- Спокойной ночи. – кивнул он, поворачиваясь на бок и провожая ее взглядом.
Она щелкнула выключателем и отправилась в душ. Теплые струи стремительно стекали по стройному телу и она, прикрыв глаза, тихонько мурлыкала, наслаждаясь. Что может быть лучше в холодный зимний вечер?
Тихонько, чтоб не потревожить своего гостя, она на цыпочках вошла в комнату и ойкнула от неожиданности, увидев его силуэт у окна.
- Я думала, ты спишь. – удивленно сказала она.
- Неа, не спится. – отозвался он, поворачиваясь и подойдя к ней. – Всегда на новом месте засыпаю плохо.
Он положил руки ей на плечи. Она сомкнула руки на его лопатках.
- Везет. – сказала она. – Я везде плохо засыпаю.
- Нуу, и чего ты? – с легким укором в голосе сказал он, притягивая ее поближе к себе.
- Не знаю… Чего-то не хватает будто в кровати… или кого-то… - вдруг честно призналась она, не ожидав, что выскажется прям вот так откровенно. – Как-то даже холодно.
- Хм, понимаю. – ответил он. – Хочешь, я побуду с тобой рядом?
- Ты серьезно? – смутилась она.
- Да без проблем, я все равно не засну сразу. – ответил он.
- Хорошо… спасибо. – смущенно улыбнулась она и забралась на кровать, отодвинувшись к стенке.
Он прилег рядом. Они легли на спину, скрестив руки под головой и некоторое время лежали молча, глядя в потолок. Затем, не сговариваясь, повернулись друг к другу. Он легонько положил ладонь ей на затылок. Она улыбнулась и прикрыла глаза. Его рука была такая теплая и ласковая. Она поймала себя на том, что ей стало так спокойно и светло внутри. Ей почему-то представилось чистое голубое небо, залитое яркими, теплыми солнечными лучами и рой оранжевых бабочек, порхающих над большими декоративными ромашками. Она явственно ощутила запахи и звуки так любимого ею лета. Как будто из самого детства. Давно ей не было так хорошо. Он пододвинулся поближе и нежно прижал ее к себе, поцеловал в макушку и положил сверху подбородок.
- Засыпай, Танюш. – ласково прошептал он.
- Мммм… - пробормотала она, положив руку ему на спину и чувствуя, как проваливается в сон…

В стиле джаз-фанк

Она сидела на полу своей полупустой просторной комнаты, окруженная ворохом фотографий и писем. Медленными, монотонными движениями она то и дело доставала из этой кучи какую-нибудь фотографию или клочок бумаги и долго ее изучала, а потом выбрасывала за спину. Так она сидела уже где-то часа полтора. Все повторяя и повторяя эти манипуляции, находя в них неясно какой смысл. Из динамиков стоящего неподалеку ноутбука, у которого давно уже погас экран, доносилась играющая уже по тридцатому кругу одна и та же мелодия. Это была, как это называется «их песня», с которой было связано такое множество воспоминаний… как и со всеми этими фотографиями и письмами, разбросанными вокруг. Все воспоминания, переплетаясь в спертом воздухе комнаты, создавали печальную и гнетущую атмосферу. И она, погруженная в нее с головой, окуналась все дальше и дальше в полное оцепенение. Ее затянуло уже настолько далеко, что она далеко не сразу услышала настойчивый звонок в дверь. Вздрогнула, прислушиваясь. Нет, уши ее не обманывают – кто-то действительно довольно резко и с завидной частотой нажимал на кнопку звонка. Она вздохнула и отвернулась. Ей сейчас вовсе не хотелось кого-либо видеть.
Но ее посетитель, похоже, даже и не собирался уходить. Звонок теперь шел уже непрерывной линией, сопровождаясь иногда еще и громким постукиванием в дверь. Нет, да что же это такое, в конце концов?!
Покряхтывая, она встала, и направилась к двери, намереваясь высказать настойчивому звонящему хулигану все, что она о нем думает. Но открыв дверь, нецензурные слова так и остались неиспользованными. Он, увидев открывшийся проем, убрал, наконец, палец от кнопки и облегченно вздохнул.
- Ты чего не открываешь? Я же прекрасно видел, что ты дома! – возмущенно сказал он, и тут же запнулся, увидев красные глаза и припухший нос. – Это еще что такое??
- Что? – приподняв брови, переспросила она.
- Нет, это я спрашиваю, что происходит. – хмыкнул он. – Ты куда-то пропала, в интернете тебя нет, на звонки не отвечаешь, еще и дверь не открываешь, я полчаса уже тут топчусь на пороге, а она меня спрашивает что!
- Волновался, что ли? – спросила она.
- Естественно! – ответил он. – Уже не знал, что и думать! Еще пара минут – и я уже собирался вызывать слесаря!
- Ну вот она я, живая, и все со мной в порядке. – глядя на нее, однако, нельзя было утверждать, что это правда.
- Что-то не похоже. – язвительно заметил он. – Может, ты меня пустишь уже, у соседей уже бог знает что на уме! – и не дожидаясь разрешения, затолкал ее в квартиру и вошел следом, закрыв за собой дверь.
- Ну проходи. – запоздало сказала она, равнодушно отвернувшись и удаляясь в комнату. Снова плюхнулась на пол и занялась перебиранием бумаг.
Стянув туфли, он проследовал за ней. Войдя в комнату и увидев сию печальную картину, он сразу все понял.
- Тааак, дорогуша, немедленно рассказывай мне, что случилось! – потребовал он, усаживаясь на пол перед ней.
- Ничего не случилось. – прошелестела она, даже не поднимая на него взгляда.
- Ага, я вижу! – сердито фыркнул он, протянул руку и взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Давай немедленно рассказывай!
- Нечего рассказывать… - продолжала упрямиться она, опуская взгляд.
- Судя по тому, что я тут вижу, что-то у тебя случилось с парнем. – безжалостно выдал он.
Она ничего не ответила. Но губы у нее задрожали и глаза снова заполнились слезами. Мгновение – и она разразилась громкими рыданиями.
- О господи… - растерялся он. – Ну чего ты… ну все, все, тихо… ну… ну не плачь… Немедленно рассказывай, что произошло!
Сбивчиво, сквозь рыдания и всхлипывания, она рассказала ему о том, как закончились ее отношения, которые длились практически два с половиной года. Все, что накопилось в ней за последние дни, теперь выплескивалось наружу так яростно, что никакое стихийное бедствие не могло бы сравниться с этим потоком эмоций. Он не мешал ей, застыв в одной позе и глядя сочувствующим взглядом как она то заливалась слезами и тихо что-то бормотала, всхлипывая, опустив плечи и обхватив себя руками, то вскакивала и кричала, размахивая руками, и яростно рвала на мелкие клочки фотографии и письма. Когда она, наконец, выдохлась и плюхнулась на пол в кучу мусора, он тяжело вздохнул и покачал головой. Затем придвинулся к ней и прижал к себе, ласково гладя по волосам.
- Понимаешь, ведь я же… я же… - всхлипывая, пыталась сказать она.
- Да, я понимаю. – успокаивающим тоном перебил ее он. – Все я понимаю… Но плакать надо прекращать. Это совершенно негодное дело, которое, конечно, страдания твои немного убавит, но основную проблему решить не поможет. Оно того не стоит, поверь. Никто твоих слез не стоит. Пройдет совсем немного времени – и все у тебя наладится. Ты обязательно встретишь того, кто будет тебя по настоящему любить и ценить, а о прошлом не думай.
- Да никого я не встречу! – тяжело вздохнула она. – Кому я вообще нужна? Я просто ужасна! И никто меня не полюбит!
- Чего?! Кто ужасен, ты?! – он поднял брови.
Она промолчала и шумно высморкалась.
- Так, ану пошли! – он решительно поднялся и протянул ей руку.
- Куда? – слабо удивилась она.
- Рррррррррр!!! – грозно возмутился он. – Пошли, я сказал! – он схватил ее за предплечье и грубо потянул вверх.
- Ай, ты что делаешь, больно! – пыталась сопротивляться она, но его хватка оказалась железной.
- Пойдем! – строго сказал он и потащил ее за собой. Она не сопротивлялась, покорно волоча ноги следом.
Он подвел ее к большому в полный рост зеркалу, стоявшему у стены.
- Смотри сюда! Сюда смотри, я сказал! – сурово потребовал он, поднимая ее голову, так, чтобы она неизбежно смотрела на точную свою копию, проступившую на холодном стекле. Ничего другого не оставалось, и она послушно глядела перед собой.
- Посмотри. Что ты видишь? – уже менее строго сказал он.
Она молчала, внимательно присматриваясь к своему отражению.
- Ты красавица! – наставительно сказал ей он, приподнимая и разводя ее руки в стороны, чтобы лучше было видно все формы тела. – Посмотри, разве ты не видишь этого? Как можно наговаривать на себя, как вообще может язык повернуться говорить такую несусветную чепуху, которую я вот только что слышал, если на самом деле ты прекрасна? Посмотри!
Она смотрела на себя в зеркало. На ней был надет легкий домашний халатик до колен с запахом жемчужного цвета. За последние дни она от волнений резко похудела и осунулась, лицо было неравномерного цвета от слез и нос припух и стал походить на картошку, глаза выглядели погасшими… но даже несмотря на сильную подавленность, вглядываясь все пристальней, она внезапно начала замечать, что возможно он был не так уж и неправ. Миниатюрная, стройная, у нее довольно красивые формы – тонкая талия, округлая грудь, тонкие, изящные руки, широкие бедра, точеные ноги, и самое главное, все неимоверно пропорционально.
Он смотрел вместе с ней, глядя на ее реакцию с легкой довольной улыбкой.
- Ты прекрасна. – повторил он. – И не только внешне. И поверь мне, видеть это могу не только я. Тебе нужно только понять это.
Из ноутбука все также вылетал и наполнял комнату обволакивающий и тягучий, лишенный всякой артикуляции и очевидных эмоций голос Вани Дорна.
- Посмотри. – прошептал он, прижав ее к себе и начиная двигаться в такт музыке, раскачивая, таким образом, ее следом за собой.
Она была расслаблена и весьма пластична. Ее бедра плавно покачивались, тесно прижатые к его бедрам. Он стал играть с ее руками в такт музыке, так, что они создавали такие же плавные волны. И она сама не заметила, как прониклась этими движениями. Он поднял высоко ее правую руку и стал раскручивать на месте. И она послушно пошла за его рукой, чувствуя, как затягивает ее этот танец. Он отпустил ее, и она кружилась, и кружилась, и постепенно ее лицо оживало. Они вдвоем кружились по свободному пространству комнаты в этом спонтанном танце, полном чистой импровизации, лишь изредка тесно касаясь друг друга, сплетаясь в различные пластичные фигуры, забыв обо всем. Здесь и сейчас существовала только эта тягучая и ритмичная мелодия, свобода тела и свобода эмоций… За окном давно уже стемнело и комната погрузилась в мягкий полумрак, освещаемая только рассеянным светом дворовых фонарей, а они все кружились и кружились, отгороженные от всего и вся…

Голос Океана

Она сидела с ногами на подоконнике, опершись спиной на оконный проем, и читала книгу. Из стоящего рядышком на столе ноутбука тихо вылетали и разносились по пустой квартире разношерстные мелодии плейлиста из репертуара группы «Океан Ельзи». За окнами шел дождь, барабаня крупными каплями по почти что идеально круглым листочкам лип. Не очень сильный, но весьма прохладный ветер, забирающийся в комнату через открытую форточку, нещадно сметал с шуршанием бумаги со стола. Она невозмутимо перелистнула страницу, не обращая никакого внимания на творящийся беспредел.
«Коли тобі важко дихати, значить ти дуже високо…» - еле слышно звучал, перекрываемый шелестом бумаги и стуком капель голос Святослава Вакарчука.
Она снова перелистнула страницу. Да уж, легко вот так вот, зарабатывая миллионы на любви благодарных фанатов, быть по жизни таким позитивным… впрочем, ей всегда как-то верилось, что деньги – это еще не все счастье, которое может быть у человека… а точнее, вообще не главное.
В очередной раз зазвонил мобильный телефон. Наверное, уже раз двадцатый за последние несколько минут, и его звонки ей решительно надоели. Можно было бы попросту его отключить, но это означало выдать себя, свое «все еще» присутствие в этом мире. А хотелось попросту исчезнуть насовсем, хотя бы сделать вид, что не существует даже того человека, который может хоть телефон отключить, чтоб не надоедал. Но в силу ее характера все же такая телефонная атака была выше ее сил. Некоторое время она смотрела на мигающий экран своей черной «Нокиа». Затем вдохнула, сжала губы и все-таки ответила на звонок. Отключишь телефон, не поговоришь с ним – все равно же завтра начнет доставать, когда опять его включишь…
- Алло. – ровным, бесцветным голосом отозвалась она.
- Наконец-то! – раздалось в ответ в трубке.
- И тебе здравствуй. – немного раздраженно ответила она. – До какой поры, мне интересно, ты еще собираешься трезвонить?
- До той, как ты, наконец, соизволишь трубку взять! – недовольно проворчал собеседник. – И довести, наконец, до конца разговор!
- Во-первых, трубку я уже взяла. – спокойно ответила она. – А во-вторых, доводить до конца разговор я не вижу никакого смысла, ибо конец у него давно уже состоялся.
- А вот и нет! – упрямо прорычал голос в трубке. – Он по-прежнему требует своего логического завершения!
- В таком тоне, - все еще спокойно, но немного с нажимом сказала она, - ни на какое продолжение я не согласна категорически. Так что давай не будем, пожалуйста, отключись и больше не названивай, меня нет.
- Хорошо… - неожиданно устало и смиренно протянул голос. – Я отключусь… и не буду тебя беспокоить, нет тебя… только, пожалуйста, закрой форточку, а то не дай бог еще простудишься.
Услышав это она на мгновение остолбенела с широко раскрытыми глазами.
- Какого?..
Она, по-прежнему не отнимая трубки от уха, медленно повернула голову и посмотрела в окно. И увидела его, стоящего посреди двора, мокрого до нитки, точно также прижимающего телефон к уху и задравшего голову вверх, таким образом смотрящего прямо на нее, сидящую на окне. Она прижалась к стеклу, присматриваясь, убеждаясь, что зрение ее не обманывает.
- Какого чресла??!! – непроизвольно выругалась она, увидев эту картину.
- Говори что хочешь, но я не уйду. – сказал он, покачав головой.
- Какого чресла ты без зонта, я спрашиваю??! – теперь уже она возмущалась, и довольно эмоционально. – На улице же ливень!
- Ну и что? – равнодушно пожал плечами он. – Мне все равно…
- А то, что простудится как раз кто-то другой! – рявкнула она.
- Переживаешь все-таки? – улыбнулся он.
- Чего?? Вот еще! – фыркнула она. – Да простужайся сколько влезет, так тебе и надо вообще! – гневно выкрикнула она и бросила трубку.
Он набрал ее снова. Она, сбросив звонок, гневно зыркнула в окно и уткнулась в свою книгу. Он в отчаянии опустил голову и стиснул кулаки. Ну зачем она так? Ведь он же собирался сказать такие важные вещи… Он снова поднял голову, но ее на окне уже не было. И форточка тоже была закрыта. Его кулаки снова сжались, плечи поникли. Он медленно развернулся и зашагал прочь, мокрый и совсем несчастный. Но внезапно за его спиной раздались писк открывающейся домофонной двери и быстрые шлепающие шаги. Он обернулся – и замер, дыхание перехватило. Она выбежала из подъезда сломя голову, как была, в домашнем костюме, который мигом намок и прилип к телу, и тапочках, немедленно набравших воды. Длинные волосы тоже немедленно намокли и теперь неопрятными сосульками спадали на плечи. Она подбежала к нему и остановилась перед ним вплотную.
- Идиот… - плачущим голосом выдавила она. – Ну что ты творишь? Тебе бронхита только недостает по жизни, да?
«Просто мені так хочеться бути там де й ти, так хочеться жити в тебе в полоні…» - доносилось наверху из ноутбука.
- Мне тебя по жизни недостает. – ответил он, перехватывая ее возмущенно поднятые руки и прижимая их к своей груди. – По сравнению с тем, что тебя, как ты говоришь, нет, бронхит – это сущие мелочи…
Она молчала, глядя ему прямо в глаза, губы подрагивали.
- Ты же самый дорогой человек, который у меня есть. – продолжал он. – И если тебя нет, то и меня нет, а тогда разве какие-то простуды смогут меня зацепить?
Наверное, если бы не ливень, струями стекавший по их лицам, то наверняка на щеках у обоих были бы слезы.
- Я люблю тебя. – мягко, ласково проговорил он, приблизив лицо к ее лицу. – Разве ты забыла? Это не изменится. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Поверь в это наконец.
«Така, як ти, буває раз на все життя, і то із неба, така, як ти, один лиш раз на все життя…»
Она обхватила ладонями его лицо и крепко прижалась губами к губам.
- Дурак! Дурак, дурак, дурак! – сквозь ком в горле возмущалась она, неистово целуя каждый сантиметр его лица. Она плохо отдавала себе отчет в проявляемых эмоциях, но точно укоренилась в одном – она может, может поверить в его слова.
- Немедленно пойдем в дом! – она потащила его за руку к подъезду. – Болеть я тебе не позволю!
- Слушаю и повинуюсь! – засмеялся он и побежал вслед за ней.
С трудом стягиваемая одежда с чавкающим звуком шлепалась на кафель. Горячие струи воды, рассеиваемые головкой душа, обжигали замерзшие тела, тесно сплетенные друг с другом. Он страстными поцелуями покрывал ее губы, шею, плечи, грудь, руки скользили по тонкой талии и крепким бедрам; она тяжело дышала, прижимаясь к нему, лаская руками стройное красивое тело, чувствуя, как наливается тяжестью и твердеет его плоть… Он резко разворачивает ее к себе спиной и осторожно, неспеша проскальзывает в нее. Из ее груди вырывается сладостный стон…
«Бо в онлайн всі твої «я», бо в онлайн твоя сім’я, і в онлайн, бебі, в онлайн твоє лібідо…»
Откинув на подушку ее мокрые волосы, он нежно целует ее в нос.
- И я тоже тебя люблю… - промурлыкала она, чмокнув его в плечо. – Очень сильно. Всегда.
Он улыбнулся и прижал ее к себе.
«І я на небі, мила моя, на небі, зоре моя, на небі, відколи тебе знайшов. І я на небі, мов на земному небі, мила, коли з тобою літаю і знов, і знов…» - тихо напевал из ноутбука Святослав Вакарчук…

БДВ, а свою тему почему бы не открыть? Это как бы мои собственные рассказы. А данное видео врядли имеет хоть малейшее отношение к моему творчеству