,, Меня расстраивает то, что мы утратили способность жить спокойно: писать акварели, играть на фортепьяно, принимать гостей, вести дневники, устраивать пикники. Почему у нас не хватает на все это времени? Почему я не могу прийти к человеку без предварительного звонка и быть уверен, что он будет мне рад? Чем все так заняты? Пушкин, Мусоргский, Маяковский тоже работали как безумные, но у них оставалось время на общение с людьми, развлечения, светскую жизнь, даже на пьянство. А потом этот наглец и безобразник Эдисон все испортил: граммофон, лампочка, телефон — это ужасные изобретения. Они съели у нас время. Я еще помню времена, когда писал письма, неспешно работал, у меня был досуг, а потом я уехал на технически оснащенный Запад, и часы, дни, годы стали утекать сквозь пальцы. ,,
Отар Иоселиани
Я тоже помню время, когда писала бумажные письма. Мы разъезжались с подругой летом на деревню к бабушкам и писали друг другу бумажные письма. Было здорово получать хрустящий конверт, видеть незнакомые марки и язык (подруга уезжала в Беларусь), слушать шелест бумаги, смотреть на ровный почерк подруги, в конверт были вложены наклейки, вырезки из журналов, гербарий.
Помню время без мобильных телефонов. Чтобы позвать друга гулять, можно было покричать под окнами. Было здорово свеситься из окна (до переезда в человейник я жила в пятиэтажке на втором этаже) и видеть улыбающиеся лица друзей. Мы много времени проводили на улице, двигались, бегали, ни у кого не было компьютеров. Хотя была Сега) и было здорово прийти к подруге домой и играть в Мортал Комбат.
Конечно, сейчас кажется, что тогда было лучше. В юности всё кажется лучше. Потому что это беспечное время жизни. Но хочу сказать, что почему-то чувствую себя счастливее, когда не сижу в интернете.